Искусственный отбор - Страница 67

Более того, агент должен бы даже беситься. Ибо страх и злость – слишком тусклые определения для адекватных ситуации чувств.

Но на самом деле законник испытывал лишь вялое раздражение. Чересчур многое свалилось за последние сутки: беготня, переживания, драки, ранения, болезнь. Он просто устал морально и физически. Вымотанный до предела организм молил о пощаде. А разум включил защитные механизмы, чтобы не поддаться истерике.

Вероятно, именно потому Миронов совершенно и не удивился, когда, очнувшись, увидел перед собой Артура Геринга: улыбающегося, холеного и подтянутого, жующего огромный бутерброд с мясом и сочной зеленью.

Хотя увидел – сказано громко. Долгое время Игорь не различал ничего, кроме света ламп и смазанных силуэтов мебели, людей. Один глаз не открывался вовсе: заплывший и запухший, веки склеены коркой подсохшей крови, – второй же никак не мог сфокусироваться. Пресловутая корка неприятно стягивала и кожу лица, лопалась при каждом движении, а от макушки к позвоночнику простреливали искры боли.

И кровь не моя. Ирбиса… никто не удосужился смыть.

Первая яркая мысль вызвала цепную реакцию. Агент вспомнил и фактически обезглавленного бойца, и забрызганный мозгами салон авто, и короткий бой посреди улицы. И то, как его куда-то тащили волоком. Но образы не вызвали отклика. Возникло ощущение, будто это происходило с кем-то иным, чужим и незнакомым.

На секунду сознание зависло над пропастью, сделало шажок в сторону блаженного забытья. Приготовилось рассыпаться карточным домиком, когда рядом послышались шаги, прозвучал чей-то искаженный голос:

– Я бы не рисковал давать что-то тонизирующее. Экспресс-анализ выявил токсины пополам с дикой смесью гормонов и опасных препаратов. Коктейль под поэтическим названием Последняя Песнь, редчайшая дрянь. И выражаясь простонародным любой другой исток давно бы откинул копыта.

– Рискнем, док. Он крепче, чем выглядит.

– Тогда о Взломщике придется забыть. Иначе отправим в мир иной собственными руками. Я не уверен, но с его организмом происходит нечто странное.

– Хм, тогда придется по старинке. Ну что вы на меня так вытаращились, уважаемый? Дыбу использовать не буду, клещи и раскаленные иглы тоже. Цивилизованные люди находят компромиссы в ходе общения. Разбудите, через часок сможете забрать в лабораторию и препарировать сколько угодно.

– Препарировать? Но я хотел поместить в биор, провести диагностику.

– Куда подевался ваш черный юмор, док? Ладно, не важно. Выполняйте!

Укола агент не почувствовал. Но вскоре сердце выровняло ритм, разум всплыл в реальность как пузырь воздуха на поверхность водоема. Миронов открыл глаз и медленно огляделся, бесстрастно отметил, что находится в кабинете Руса.

Правда, выглядел зал теперь несколько иначе. Обзорные экраны потушены, окна затемнены, а потолочные панели ярко полыхали, заливая длинное изогнутое помещение белым светом. Атмосфера мрачной загадки исчезла вместе с тьмой, зато стала видна толстая подушка пыли у стен, битое стекло и лужица виски на полу, следы от грязных ботинок, мелкие капли крови.

Врач успел исчезнуть. Зато у сорванной с петель двери дежурил знакомый по офису АКМ «Бессмертный»: здоровяк с пепельно-серой кожей и неподвижным лицом изваяния. Второй, в котором Игорь узнал своего противника из подворотни, изображал статую у противоположной стены. В кресле Руса невозмутимо восседал Геринг, а сам старик поместился рядом с агентом на небольшом диванчике.

Чуть ли не впервые законник осознал, почему приемный родитель так любит полумрак. Сейчас, когда лампы горели на полную мощность, стало особенно заметно уродство: словно изъеденный кислотой огрызок уха, багровые шрамы, черная глазница с искусственным глазом в глубине.

Хозяин «Берлоги» казался подавленным и злым, слегка помятым. Просторная рубаха разорвана на груди, на скуле длинная царапина. Руки, как ни странно, свободны, но шею стягивал широкий пластиковый обруч непонятного назначения. Рус угрюмо косил то на охранников, то на Артура, но сидел смирно и лишь крепко сжимал кулаки.

С ПСБ не шутят. И последние события – яркое тому подтверждение. Красный район всегда гордился собственной независимостью. Эдакая Тортуга, пиратская республика в сердце империи Порядка. Ни АКМ, ни правительство города на пару с полицией долгие годы не могли ничего противопоставить бандитским группировкам, действовали в стиле «холодной войны». А безопасники просто взяли и вошли, разогнали вооруженных обывателей, заняли резиденцию не последнего авторитета.

Данный факт о чем-то да свидетельствует. Хотя бы о том, что существование района угодно высшей власти. В качестве клапана, помогающего Пангее спускать накопившийся пар. Или для того, чтобы согнать асоциальные элементы в одну большую смердящую кучу. А может и как полигон корпораций.

Но так ли это важно? Нет. Сейчас главное, что клуб захвачен оперативниками ПСБ и превращен в огромный капкан. Что ситуация не ясна, и что Алекса тут определенно нет. Иначе б сидел рядом со стариком…

– Приветствую, Игорь Константинович! – вполне дружелюбно сказал Геринг, отсалютовал недоеденным бутербродом. – Как самочувствие?

– Не очень, – хрипло признался агент. Попытался открыть второй глаз, но потерпел поражение. Глубоко вздохнул и откинулся на мягкую спинку, якобы собираясь с силами, а сам украдкой ощупал карманы. Тут же убедился – вывернули наизнанку. На изящном столике невдалеке лежали ремни, разряженные пистолеты, и увы – управляющая пластина от «тараканов», поруч кинетического щита. Но вторую булавку на рукаве проглядели.